Обзор иркутской колумнистики и соцсетей: диалоги о Чкалове, ламповый винил и сколько спутников у Юпитера и Сатурна

Иркутск, 16.05.23 (ИА «Телеинформ»), - В начале мая иркутяне ужасались современному искусству, восхищались искусством ретро, рассуждали о пользе праймериз и считали спутники у планет. Телеинформ подготовил свежий выпуск обзоров иркутской колумнистики.

Волнующее и интересное

В начале мая на политических фронтах Иркутска не разыгрывалось почти ничего неожиданного – в разгаре разве что подготовка к выборам в Законодательное собрание. И каждый раз, когда «Единая Россия» проводит «праймериз», политнаблюдатели предаются одному развлечению и одной дискуссии, пишет в своей колонке колумнист ИТГ Сергей Шмидт.

«Развлечение – подсчитывать, какое количество раз участники данного мероприятия, а также разнообразные партийные и околопартийные спикеры забудут про патриотичное словосочетание «предварительное голосование» и употребят отдающее всеми отвратительными ароматами гнусной англосаксонщины (от НАТО до трансгендерности) словечко «праймериз»? И сколько раз поправятся (и с какой скоростью поправятся?), а сколько раз оставят, как сказано?

Дискуссия – зачем вообще нужны партии действующей власти эти самые «предварительные голосования»? Почему нельзя выбирать кандидатов более уместным для российских политических традиций образом – тонким сочетанием закулисных договоренностей по поводу конкретных партийных кандидатов и их последующим утверждением на партийном съезде, конференции, заседании регионального отделения партии? Тем более, что так делается во множестве политических партий в самых безупречных с точки зрения демократии странах. Тем более, вероятнее всего, в «Единой России» тоже так и делается в первом пункте – договоренности по поводу кандидатов. Просто второй пункт – публично-декоративная составляющая – зачем-то усложнен (отягощен) еще и «предварительным голосованием», которое все-таки является вполне открытым, публичным мероприятием.

Ответы единороссов известны: это очень полезно и правильно с точки зрения развития задач внутрипартийной демократии (не факт, что такие задачи в ЕР ставятся, но если ставятся, то, может, и правда полезно); это позволяет так или иначе разрешить внутрипартийные противоречия и притушить внутрипартийные конфликты до самих выборов, иначе говоря, позволяет не допустить множества проблем, которые могут возникнуть уже на основной стадии политической работы (тут верим на слово). Политтехнологи шепнут, что процедура позволяет «настоящим» кандидатам раньше начать выборную кампанию – процесс закрепления своего образа в извилинах электората – избегая всяческих обременений, исходящих из статей законодательства о выборах. Тут спорить не будем – так, наверное, оно и есть.

…В общем, при всем оправданном скепсисе и сарказме, не грех и похвалить партию действующей власти за предлагаемые публике представления. Общественная польза в них есть. В «праймериз» не надо верить, «праймериз» надо пользоваться. Так следует относиться к ним и политикам, и клоунам, и даже гражданам».

Между тем в соцсетях в начале мая активно «терли за культуру». Дискуссия развернулась вокруг остановки общественного транспорта «Улица Чкалова», где остановочный павильон из профлиста в рамках проекта «Голос улиц» проиллюстрировали портретным баннером с изображением летчика. Нарисованному ужаснулась художник Яна Лисицина.

«Когда-то в городе был главный художник, именно художник, не архитектор и дизайнер, который отслеживал, чтобы в общественных местах появлялись профессиональные художественные изображения. Можно сколько угодно ругать оформление советских городов за идеологическую наполненность и типовой подход, но очевидно одно – работу делали профессионалы и принимали профессионалы через жесткое сито худсоветов. Да – Чкалов с пламенным взором был, но небрежного Чкалова с глазами в кучу и с перекошенным лицом не было. И любительской композиции и исполнения уровня кружка по рисованию не было.

Время, конечно, теперь такое – кто взял кисточку – тот и художник. А если уж какие-то курсы закончил, пусть краткосрочные, зато креативные, то все – пора Народного художника давать.

А ведь рисовать годами учат, это очень серьезная кропотливая работа, многолетняя, каждодневная. Да и то не у всех получается. В Иркутске есть профессиональное художественное училище (колледж), есть в политехе обучение монументальному искусству, и там, и там серьезные ребята работают. Подчеркиваю – это профессионалы.

Хотя, конечно, дешевле и проще по дешевке или вообще на волонтерских началах попросить кого-нибудь нарисовать как-нибудь. Ачотаковасамолетикиже. Неужели город этого достоин? Есть испанский стыд. У нас – иркутский».

Директор иркутского художественного музея Наталья Сысоева отмечает:

«Во всем, если очень постараться, можно увидеть положительные моменты! В этом случае главное – что Чкалов не увидит этот «шедевр». Стоит задача, нужно выполнить! Украшением это вряд ли назовешь… Вспоминаю известный диалог Остапа Бендера: «Киса, скажите мне как художник художнику, вы умеете рисовать?»

«А я им говорил, что этот бомж-баннер-стайл на остановках глуп, но авторы в своих фантазиях живут…» – добавляет архитектор Игорь Журавлев.

Михаил Бородачев вступил в дискуссию как практикующий художник-монументалист:

«Вот вы предлагаете, чтобы работы в городе делали профессионалы, художники-монументалисты. А у города запрос на эти работы есть? Скажу честно – нет. Мы себя не можем назвать полноценными профессионалами, потому что у нас нет площадки для развития. Мы учились 6 лет на кафедре в Политехе, до этого 5-10 лет художественной школы. Мы готовы делать масштабные работы в материале: росписи, мозаики, витражи. Но что-то ни одной такой работы не появилось за последние десятки лет.

Пока у города не будет запроса, не будет ничего развиваться. Почему архитекторы при строительстве общественных объектов сразу не проектируют произведение МДИ, чтобы оно было связано со средой, было разработано архитекторами/дизайнерами/художниками в синтезе? Вот так и получается, профессионалы-то есть, а вот площадок для развития и реализации своих навыков нет».

«Возможно, еще вот в чем проблема: дурновкусие, непрофессионализм, халтура медленно разрушает фокус видения, причем не одного-двух человек, а в рамках целого поколения. Вот смотрите: в 1990-х город был как пестрый кислый борщ, как лоскутное одеяло – реклама на рекламе, это было ужасно, кто помнит. Исторические фасады были в заплатках щитов, банеров и пр. И в 2000 тоже. И в этой среде выросло поколение, родившееся и впитавшее в себя эту антиэстетику. Сейчас эти ребята вполне взрослые и вошедшие в силу. И, исходя из культурного кода, который в них был заложен изначально, пытаются насадить свое видение, потому что у нас сейчас прокачиваются компетенции не вдумчивого внимательного подхода, а активности и умения продавить.

…По тому же изображению деформированного портрета Чкалова ко мне подходили взрослые умные люди и говорили, что испытывали ужас когда увидели этот портрет, но подумали – а вдруг это теперь современное искусство и они просто ничего не понимают. То есть получается – идет активная подмена, замещение смыслов, антиэстетика все больше становится нормой. И когда она окончательно восторжествует – помоги нам Бог…» – продолжает размышлять Яна Лисицина.

На это возразила Екатерина Силина:

«Кислотная яркость и дурновкусие 90-х – это такая реакция на одинаковость и серость предыдущих лет. Желание чего-то иного, чем окружающая обыденность. Ну и дефицит определенного эстетического воспитания, да. К слову, о хрущевках. Их можно много ругать (и есть за что), но это было неплохой альтернативой настоящим баракам и коммуналкам. А еще на стенах Иркутска иногда появляются действительно интересные, хорошие арты. Жаль, что их безжалостно закрашивают, в отличие от ругательств, лого группировок и рекламы спайсов».

А Михаил Денискин вспоминает:

«Когда болит сердечко за что-то, то это достойно уважения… Помнится, я еще работал в газете «Советская молодежь» (год, примерно, 85-86). И кто-то прислал в редакцию фото. Там была новая вывеска на ТЮЗе, где в слове «театр» буква «а» была перевернута. Автор письма сказал: мол, это – рога коровы или беса, и это только начало… Мы тогда посмеялись. Да и забыли…»

А на сайте Телеинформа – традиционный обзор кинопремьер. В репертуаре кинотеатров – фентези, комедийная драма-ужастик с Хоакином Фениксом, отечественный мультфильм о молодой и красивой Яге (еще не Бабе), российский же фильм о сражении под Сталинградом и свежий фильм с Джеки Чаном.

Физика и лирика

От визуального искусства перейдем к литературе. Почитать в начале мая можно было новые книжки по истории. В одной из подборок Влад Толстов предлагает нам обратить внимание на сборник коротких эссе о примечательных зданиях в Санкт-Петербурге, книги о 26 наполеоновских маршалах и о военной разведке Японии в годы русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. А еще есть «чрезвычайно насыщенный острыми, жесткими, кровавыми сюжетами очерк истории науки, когда со времен Просвещения ученым приходилось идти на самые разные ухищрения, чтобы зафиксировать результаты своих исследований».

В другом обзоре – новинки остросюжетного жанра. Можно почитать криминально-семейную драму в жанре true detective о жестоком убийстве в Чикаго и очередную «биографию серийного убийцы» – на этот раз про акушера, который делал криминальные аборты, а после выхода из тюрьмы принялся мстить женщинам (все реплики персонажей автор взял из реальных полицейских протоколов или стенограмм судебного заседания). Есть «роман о том, как внутри нормальной с виду семьи процветает подозрительность и социопатия, о том, что все вопросы, на которые мы не смогли найти ответы в детстве, когда-нибудь снова возникнут, вернутся, и окажется, что никакая ты не умная и саркастичная современная женщина, а маленькая испуганная девочка, которая панически боится собственную мать». Плюс – эксцентричный шведский детектив с запоминающимися персонажами и переиздание еще одного исторического детектива о сыщике Мэтью Корбетте.

В соцсетях Михаил Дронов фантазирует на тему некоторых «правил поведения».

«Из скрипта «Правила поведения для провинциальных элит при военном/революционном/контрреволюционном перевороте в Метрополии»:

1. Хранить доброжелательное молчание при оценке персоналий мятежников и их идей. Бурно выражать надежду на бесперебойное функционирование основных систем жизнеобеспечения «нашей общей Отчизны».

2. Тщательно составлять список приоритетных хотелок (ресурсы и полномочия), которые можно затребовать от победившей стороны по мере устаканивания ситуации в столицах.

3. Быть подчеркнуто вежливыми с региональными коллегами-силовиками (а также ОПГ). Не злоупотреблять алкоголем. По возможности, все-таки, высыпаться.

4. и далее (всего 92 пункта) предоставляются интересантам в личном порядке, оплата по договоренности. Страховые депозиты в сделке не применяются, возврат средств в случае претензий не предусмотрен».

А Сергей Язев держит нас в курсе о количестве спутников Юпитера и Сатурна.

«Недавно я писал, что у Юпитера 92 спутника, а у Сатурна 90. Обсуждали вопрос, который из газовых гигантов пересечет отметку «сто спутников».

Объявлено, что официально подтверждены открытия еще двадцати восьми (!!) спутников Сатурна. Их размеры невелики – от двух до пяти километров. Теперь у окольцованной планеты известны 118 спутников.

Не следует думать, что это какой-то астроном посмотрел в трубу и сразу увидел то, что до него не видел никто. Это результат многолетней корпоративной работы. Открытия сделаны в 2019 – 2021 гг. (когда неизвестные ранее объекты были впервые замечены на цифровых изображениях). Понадобилось много месяцев, чтобы уточнить и подтвердить открытия, убедиться, что ошибки нет.

Поиск новых объектов в окрестностях Сатурна ведет телескоп CFHT. Расшифровка аббревиатуры простая: телескоп Канады, Франции и Гавайев. Совместный проект реализован на высоте 4000 м на вершине горы на острове Мауна-Кеа Гавайского архипелага. Здесь в 1977 году был сооружен телескоп с диаметром зеркала 3,6 метра. Этот инструмент, как можно убедиться, продолжает успешно работать.

Поисковым проектом руководит Эдвард Эштон из университета Британской Колумбии (Канада). Он, кстати, объявил, что уже скоро будет объявлено об открытии еще одной порции спутников Сатурна.

Процесс, как говорится, пошел. Что делать с учебниками? Число известных спутников планет-гигантов стало меняться по нескольку раз в месяц.

***

Процесс продолжается. У Сатурна 145 спутников. У Юпитера 95 спутников».

Тем временем Денис Гук делится меломанским переживанием.

«Ну что, я погружаюсь в новую вселенную – вселенную винила. Во-первых, с удивлением узнал про то, как достигла пика эта эра в восьмидесятых годах, когда гонка за качеством и совершенством привела в тупик. Аппаратура была настолько надежной и неубиваемой, а уровень достиг таких высот, что рынок встал. Потребители закупились и… все. Склады были забиты до отказа. В итоге индустрия посыпалась, перешла в компактность, уменьшила требования к качеству звука, а главное – обеспечила относительно быстрый выход из строя.

Сегодня пришла моя вторая пластинка: Robert Cray, «Collected». Выбор не случаен. В СССР качественные пластинки, бобины, кассеты были на вес золота, а если это зарубежный оригинал – настоящее бесценное сокровище. Достать было нереально. Как-то я уговорил маму на покупку магнитофона, мы приехали в Торговый Комплекс. Ох уж эти огромные стеклянные двери, эскалаторы, прилавки, голова кружилась от предвкушения. Магнитофон протестировали, упаковали, мы оплатили и уехали в Сосновый бор, домой. А там обнаружилось, что женщина-продавец (храни ее Господь) забыла внутри фирменную американскую кассету со свежими «Speed Demon» и «Bad» от Майкла Джексона, «My name is Luka» Сюзанны Веги и вот этот мной заслушанный на тысячи раз «Right next door» Роберта Крея. Это было нечто невероятное, хотелось надеть эту песню на голову и ходить сутками, не снимая. Я не гонюсь за количеством пластинок, тем более с современными исполнителями. В первую очередь хочется послушать в идеальном качестве те самые песни, которые я крутил на шипящих Свемах, МК-60-5 и Полимерфото-60. Все эти Квин, АББА, Модерн Токинг, Скорпионз, Сандра, Бед Бойз Блу и иже. Но начну с «Because of me».

А Вадим Мельников – переживанием из такси.

«Стоим на перекрестке уже секунды три. Таксист Виталий весь извелся. У него жена, больная мать, трое детей и ипотека. Но ничто так не злит Виталия, как порожняки и простои. Проходит уже четыре секунды. Пять! На глазах таксиста меняют очертания континенты и сгорают звезды, но транспортный поток все не заканчивается. Шесть секунд – ни одного зазора для маневра.

Навстречу движется автобус №80. Шелудивый, блохастый и пахнет, кажется, еще Ким Ир Сеном. Даже с такого расстояния. С полутора метров. Вот он, заветный просвет! Виталий решительно давит тапком в пол.

Водитель автобуса Алихан тоже в тапках – не по погоде. Он столь же уверенно жмет на педаль. В его руках – поводья динозавра. Да, автобус стар и пропах идеями чучхе, поэтому Алихан старается не беспокоить его по пустякам. Не снижая темпа, №80 прет нам в боковину.

Я пытаюсь вспомнить автобиографию, но вижу лишь добрые глаза Алихана. В них плещется сельский колорит Памира. Столкновение неизбежно.

Пронесло. Автобус №80 должен был чиркнуть нам по бамперу. Слава богам, у современных машин нет бампера. В такси напряженная тишина. Слышен лишь стук сердец в ритме рейва да свист воздуха из открытого ветрового окна.

Спустя бесконечные пять секунд Виталий решается разрядить обстановку заботой о будущей оценке за поездку.

– Не дует? – вежливо интересуется камикадзе.

– Нормально, – киваю я. – В прачечную, пожалуйста».

Вместо тысячи слов

И опять вернемся к визуалу. Вот, например, Василий Татарников показывает еще один резной деревянный дом, которых в Иркутске, увы, становится все меньше и меньше.

Вот несколько апокалиптичное фото с Верхней набережной.

И майский дождь.

Обзор подготовила Мария Маякова, Телеинформ

• Интереснейшие публикации иркутских СМИ — в соцсетях: ВКонтакте, Одноклассники, Telegram