Обзор иркутской колумнистики и соцсетей: современные Калиостро, полтинник из прошлого и чулки художника

Иркутск, 30.05.23 (ИА «Телеинформ»), - На прошлой неделе иркутяне писали о суперспособностях зоозащитников, делились таинственными историями и размышляли о будущем. Телеинформ подготовил свежий выпуск обзоров иркутской колумнистики.

Волнующее и интересное

В России, как известно, две главные проблемы – дураки и дороги. Иногда к ним присоединяются и другие. Вот, например, бездомные животные. Об эту тему сломано немало копий, и колумнист ИТГ Сергей Шмидт заточил еще одно в своей колонке.

«В 99 случаях из 100 речь идет о собаках. Кошки и прочая живность мало кого волнуют, ибо не лают, не пугают, не кусаются, а поцарапать могут только тех, кто сам будет навязывать свои «поглаживания». Безнадзорные собаки и лают, и пугают, и могут покусать, даже изуродовать – ходят слухи, что и загрызть насмерть. Все варианты решения проблемы обсуждены не менее, чем по миллиону раз. Отлавливать и усыплять. Отлавливать и содержать в приютах, пытаясь пристраивать частным владельцам. Отлавливать, ставить прививки, подвергать стерилизации, чипировать и выпускать обратно. Все ищу и не могу найти того умника, который посчитал, что привитые, стерилизованные и чипированные собаки не сбиваются в стаи, не лают, не пугают и не кусаются…

Сам я – патентованный последователь философии экзистенциализма в простейшей его вариации, философии Ж.-П. Сартра. Поэтому склонен доверять любому политику или общественнику, который выказывает готовность нести ответственность за предлагаемое решение, а не рассказывает себе и окружающим идеалистические сказки про все хорошее. Эти сказки мне не очень нужны, я и так знаю, как это было бы здорово, если бы все собаки были живы, их жизни ничего бы не угрожало, но они при этом не лаяли бы и не кусались. Нет, мне нравятся те депутаты или чиновники, которые могут открыто сказать, что готовы к тому, что их назовут живодерами, проклянут, не продлят контракт или не изберут вновь, но они считают, что человек по право своего положения в эволюционной цепочке имеет связанное с этим право на приоритет собственной безопасности и безопасности собственных детей, поэтому опасные безнадзорные животные должны не просто отлавливаться, но и уничтожаться. При этом мне нравятся те зоозащитники, которые могут поклясться, что найдут деньги на содержание какого угодно количества безнадзорных животных, лишь бы те жили, а если эти деньги не будут найдены, они обязуются более рта никогда не открывать на эти темы. Мне симпатичны обе противоположности, если за ними стоят реализм и ответственность, а какое-либо прекраснодушие отсутствует полностью.

Но сейчас я хотел бы поделиться давним наблюдением. Зоозащитникам и, как мне кажется, в первую очередь зоозащитницам, удалось невероятным образом, что называется, «себя поставить». Их реально боятся. Депутаты и чиновники, если и отваживаются говорить на все эти темы, перемежают фразы обильным войлоком оговорок и «политеса», и просто до самого крайнего случая стараются не обозначать внятно свою позицию, тем более, озвучивать свои конкретные предложения.

Я фиксирую просто феерический успех зоозащитниц и зоозащитников. Мне сдается, что какие-нибудь феминистки или экологи должны просто обзавидоваться. Ни о чем таком они просто не могут и мечтать. Ведь единственное оружие зоозащиты – это всего лишь сетевые атаки, более того, это не какие-то обсуждения ненавистных персон на зоозащитных партсобраниях (если бы все сводилось к этому, это вызывало бы только смех, а не страх), а именно заваливание агрессивными комментариями оппонентов. Это проблема, которая иначе чем забаниванием не решается в принципе, ибо диалог, компромисс, тем более, переубеждение по данным темам практически невозможны».

А в соцсетях Михаил Дронов немножечко прогнозирует.

«Между прочим – про «потом, когда это все (только лишь начинающееся) закончится». Есть предвидение: «мы» станем очень сдержанным, внутри себя, обществом. Чурающимся ярких проявлений чувств и позиций. Нордически спокойным (имеются в виду те, кто выживут, а также их внуки).

Выжившие либеральные геи останутся либеральными геями – и меньше всего будут хотеть задеть чувства православных имперцев – но и наоборот тоже. И все вместе-порознь будут обходить сторонкой ночные клубы пожилых мрачных Z-ветеранов – а тем и не нужно будет сильно уж толкать плечом махровых недобитых тыловиков-единороссов (или там киберфеминисток в фиолетовых кудрях)… Все эти (и десяток других) типажей ведь сохранятся в родных осиновых пейзажах, пусть и в изрядно поредевших количествах.

И они все будут нордически сторониться друг друга – стараясь не лезть в чужие дела. Но не потому, что будут бояться лишний раз дать/получить [люлей]. Просто потому что давать/получать [люлей] – надоест до чертиков, до сводящей скулы тоскливой зевоты. И все будет тишь да гладь – да иблисова благодать. Но это сильно потом, потом».

Ну а о политике сегодняшней размышляет Всеволод Напартэ.

«Используемое в политической риторике мутное словечко «справедливость», легко (а главное эффективно) заменяется на «целесообразность». Имеется в виду, целесообразность политическую, экономическую, социальную и т.д.

Например: вопрос «разве это справедливо, что у врачей такая маленькая зарплата?», рождает только разговоры о том, как надо справедливость понимать. Поэтому вопрос должен звучать так: «а в чем социально-экономическая целесообразность маленьких зарплат врачей?». И тогда пусть люди ответственные за уровень зарплат, объяснят с цифрами и графиками, как из маленьких зарплат врачей вырастает общественное благо.

И все, разговоры пойдут строго по делу. По крайней мере, демагогии будет заметно меньше».

Физика и лирика

А теперь давайте посмотрим, что новенького нам приготовил Влад Толстов. В одной из подборок – новинки литературы о людях. Можно почитать кулинарные книги звезды московской гламурной тусовки, многолетнего редактора русского «Вог» Алены Долецкой, где к большинству рецептов добавлен коротенький анекдот из светской жизни: когда она ела этот салатик, за соседний столик присел Дастин Хоффман, а вот когда-то этим блюдом угощала Мэрил Стрип, и так далее. Есть очередное переиздание сборника анекдотов о Фаине Раневской, составленного ее племянником Сергеем Щегловым. В еще одной книге можно узнать историю московского и петербургского дворянства 19 века, их ценности, их устои и традиции через форматы общения, принятые среди дворян: «визиты, званые обеды, воспитание детей, сборы на войну, женитьба, ссоры, балы, эпиграммы, чудачества, сплетни – словом, та самая «малая история», бытовая, повседневная жизнь, которая чаще всего остается за рамками глобальной истории страны, эпохи или народа». Еще в подборке – книги о работе летчика-инструктора, о том, как материнство меняет женщину, и рассказ об одной из самых страшных катастроф в истории альпинизма, которая случилась летом 2008 года на вершине К2 – второй после Эвереста вершине.

В другом обзоре Влада Толстова – переводной худлит, причем все книги – издательства «Фантом Пресс». Есть несколько колониальных романов – завершающая часть трилогии о путешествии в Индию в разгар первой опиумной войны 1839 года, детектив о похождениях лондонского сыщика и служащего индийской полиции и история о том, как в 1886 году тихий и застенчивый настройщик фортепиано получает поручение от британского военного министерства отправиться в Бирму, чтобы настроить редкое фортепиано в администрации колонии. Также можно почитать документальный исторический детектив – историю Джорджа Римуса, которого в начале 1920-х годов (вскоре после введения «сухого закона», но еще до того, как мафия взяла под свой контроль производство и сбыт алкоголя в США) называли «королем бутлегеров»: принято считать, что именно Римус стал прототипом Великого Гэтсби в романе Фицджеральда. Еще есть роман о том, как женщина влюбляется в мужчину, томительно ждет каждой встречи и пытается проанализировать, что творится в ее душе: «Наверное, процесс, который происходит в голове женщины, когда она влюблена, описан очень точно, потому что роман собрал какое-то ошарашивающее количество призов, премий, наград в самых разных изданиях», – комментирует Влад Толстов. Еще в подборке – история о том, как стареющая писательница приезжает в Венецию за вдохновением в 1966 году, когда город пережил самое разрушительное за всю свою историю наводнение.

В соцсетях Сергей Язев держит нас в курсе космических новостей.

«На космодроме Восточный выполнен успешный пуск ракеты «Союз 2.1а». Она подняла за пределы атмосферы спутник «Кондор ФКА». Разгонному блоку «Фрегат» предстоит вывести аппарат на заданную орбиту.

Спутник оснащен радиолокатором и предназначен для всепогодного круглосуточного дистанционного зондирования Земли со средним и высоким разрешением. Никто не скрывает, что спутник имеет двойное назначение – может использоваться и в гражданских, и в военных целях. «Кондор» – первый спутник новой серии. Кроме прочего, спутник будет анализировать обстановку в районе Севморпути.

Ракета впервые использовала в качестве топлива экологичный нафтил (раньше на нафтиле работала только одна ступень, теперь все). А где делают нафтил? Правильно, в Ангарске. Иркутская область, как всегда, рулит.

Это был восьмой российский пуск 2023 года. Все пуски успешные. В течение текущего года с космодрома Восточный будут выполнены еще три пуска. Один из них – долгожданный старт «Луны-25», до которого осталось уже меньше двух месяцев».

Алексей Елизарьев рассказывает таинственную историю.

«Подъезжаю вчера вечером к «Ленте»… Места на парковке возле самого магазина, несмотря на совсем поздний час, заняты. Ставлю машину чуть вдалеке. Рядом – брошенная продуктовая тележка. Понимаю, что это – перст судьбы. Купить надо много, нужна тележка, а мелочи для того, чтобы засунуть монетку в тележку и разблокировать ее, нет вообще. И мелких купюр нет для размена. Беру тележку с чужой монеткой внутри, делаю покупки. На выходе думаю – ну ладно, возьму монетку-то. Хоть и чужая денежка – не пропадать добру же. Цепляю тележку к ее собрату, монетка вываливается… Ого! А это 50 рублей 1993 года! Это что – кто-то специально таскал монету, давно вышедшую из оборота, чтобы засунуть в тележку супермаркета, и оставить там? Да ну! Нелогично… Мне проще поверить, что это тележка оттуда, из тех времен, как-то передвинулась во времени и в 2023 год попала.

Кстати, странности вчерашнего вечера на этом не завершились. После того, как все купил, пошел положить деньги на карту Тинькова, а там кто-то свою карту оставил. Без фамилии, на предъявителя. Я подождал владельца, никто не подошел, передал ее на стойку Ленты – на Октябрьской Революции которая. Так что если кто потерял – она там».

Алексей Гуранин делится наблюдением.

«Есть у меня один сетевой знакомый, что, обладая определенной популярностью в соцсетях, принципиально не банит всяческих троллей, хейтеров и просто кретинов, которые, как мухи к котлетам, липнут гроздьями к таким людям. Знакомый предпочитает разворачивать словесные баталии и выходить из них, с его точки зрения, победителем (все мы знаем, что противная сторона так не считает).

Я поинтересовался у него, зачем ему это малополезное времяпровождение. «Для поддержания боевого тонуса», – ответил знакомый. «А зачем тебе этот тонус?» «Ну мало ли, случится ситуация, а я не готов».

Вот такие они, современные графы Калиостро. Кормят себя ядом для того, чтобы закалить организм на случай отравления. Вместо того чтобы учиться избегать отравы и отравителей».

А Яна Лисицина вспоминает историю о художнике из 1930-х.

«Художник N пил как сапожник и его не любили женщины. Он был очень талантлив, и очень востребован в эти 1930-е годы, потому что рисовал как бог и умел все: от огромных портретов до малых миниатюр в газету. Но что-то в нем такое было, несмотря на видную внешность – черные кудри, синие глаза, что-то в нем такое было, что отвращало даже советских завхозов. В принципе, пьяный человек всегда непривлекателен, а этого вообще трезвым редко видели. У него имелась сестра, она была ловка – умела забирать заработанные деньги еще до пропоя, потому что у них рос еще братик, и они заботились друг о друге как могли, родители умерли рано, отец, кажется, священник. Но что-то из заработка художник себе оставлял и жил-не тужил. Но женщины его не любили. И он их тоже обходил стороной.

Но перед самой войной случилось так, что стрела Амура пронзила нашего кучерявого пропойцу. Она была буфетчица из ресторана, женщина дородная, нет, по воспоминаниям – массивная. А массивная женщина конца 1930-х – это объем. Это качественный и нерушимый объем, не то что худосочная Кардашьян. Художник влился в эти формы и ошалел. Как поэтично выразился его друг: «У него оказалось место для постоянного ночлега, возможность сытно поесть и пережить нечто романтическое». Ошалелый, он приходил от нее на работу. А надо сказать, что тогда художники приходили в живописный цех ровно к 9-00 как нормальные советские служащие. И вот к девяти появляется наш синеглазый, весь сытый и утомленный, но одухотворенный борщом и феминой, снимает пальто и чу! Что у него на шее? Вместо кашне шею обмотали женские чулки крупнейшего размера. Соцсетей тогда не было, а потроллить хотелось, и веселые художники тут же изобразили этот конфуз в виде карикатурки в стенгазете. Утверждали, что изобразили деликатно, но кто видел?

А когда случилась война, он ушел на фронт, попал под бомбежку и погиб в самом начале войны. И говорят, что в военной форме он смотрелся очень браво, был красив и не пил совсем».

Вместо тысячи слов

И немного разбавим буквы картинками. Вот, например, наблюдение от Анатолия Бызова о похожести итальянской осени и сибирской весны.

Василий Татарников показывает еще один резной дом, притаившийся в переулках Рабочего предместья.

Еще на одной фотографии поймана нависшая над городом туча.

А вот можно вспомнить, как выглядел город на рубеже девяностых и нулевых.

Обзор подготовила Мария Маякова, Телеинформ

• Интереснейшие публикации иркутских СМИ — в соцсетях: ВКонтакте, Одноклассники, Telegram