| Политическая жизнь в Иркутской области | |
| 26.08.2021 |
Иркутские эксперты – о будущем Афганистана и его взаимоотношениях с Россией |
|
|
|
Москва, Иркутск, 26.08.21 (ИА «Телеинформ»), - Альтернативы радикальному движению «Талибан» (запрещенная в России террористическая организация) в Афганистане нет, заявил посол РФ в Кабуле Дмитрий Жирнов. Иркутские эксперты комментируют политическую ситуацию. Как сообщает ТАСС, посол выступил в эфире YouTube-канала «Соловьев Live». «Альтернативы талибам нет, это реальность во всех смыслах, это реальность, которая контролирует не только столицу, но и уже всю страну», – сказал он. Комментируя сообщения о том, что формируется некая антиталибская оппозиция, в состав которой якобы входят глава Исламского общества Афганистана Атто Мухаммади Нур и глава народного ополчения в провинции Герат Мохаммад Исмаил Хан, Жирнов отметил, что они не пользуются поддержкой афганского народа и не способны оказывать реального сопротивления талибам. Говоря о возможном составе новой администрации Афганистана, посол отметил, что на данный момент еще рано называть конкретные имена. «Я думаю, что состав новой администрации будет скоро объявлен. Насколько я знаю, уже сейчас портфели раздаются. Я пока не готов комментировать эти возможные планы, возможных министров, потому что это будет некорректно с моей стороны, но я знаю, что у них сейчас очень активный мыслительный процесс в этом направлении, коллективный, коллегиальный процесс, в том числе активные контакты с различными неталибскими силами Афганистана. Собственно говоря, инклюзивное правительство – это один из тезисов талибов в переговорах с Панджшером», – добавил он. Талибы не хотят разбираться с ситуацией в Панджшере силовым путем, они заставят лидеров сопротивления осознать бесперспективность вооруженной борьбы, заявил Жирнов. «Если бы талибы хотели решить силой панджшерскую проблему, я думаю, что им хватило бы одного дня. Панджшер очень маленький. Но они этого не хотят. Так что, если им верить, если верить тому сигналу, что они передавали через меня, видимо, талибы будут мягонько дожимать Панджшер, чтобы его лидеры осознавали бесперспективность вооруженной борьбы, не столько борьбы, сколько вылазок. Это максимум, что они оттуда могут сделать», – отметил российский дипломат. Кроме того, движение «Талибан» открыто к участию России в экономике Афганистана, в том числе в сфере освоения месторождений. «Талибы открыты к нашему участию в экономике, включая освоение недр», – сказал Жирнов. По мнению дипломата, талибы также заинтересованы в налаживании транспортных и энергетических проектов со странами Центральной Азии. «Я думаю, что «Талибан» заинтересован в мирной границе со Средней Азией, чтобы налаживать торговлю», – добавил он.
– Сегодня среди наших соотечественников все, даже идейные государственники-империалисты, которые обычно убеждены, что Россия всегда должна приходить на то место, откуда сбежали США – наш главный спарринг-партнер по нынешней холодной войне, не считают, что Россия должна втягиваться в военный конфликт в Афганистане. Лишний раз повторю, потому что это очень важно: когда 20 лет назад начиналась операция США и союзников в Афганистане, которая сейчас закончилась, Россия оказывала полную информационную и моральную поддержку, даже предоставляла воздушные коридоры, аэродром на своей территории, согласилась на строительство американских баз в среднеазиатских республиках. Но когда нашему руководству намекали, что неплохо было бы «скрепить дружбу кровью», Путин категорически отказывался – и правильно делал. И сейчас я наблюдаю у нас консолидированное мнение – а это редкий случай – что как угодно, что угодно, но никакой второй войны в Афганистане для России быть не должно. Это значит, что нужно действовать в имеющихся обстоятельствах, то есть если мы не собираемся их менять, надо их учитывать. И эти обстоятельства диктуют, что нужно налаживать какие-то отношения с новой властью в Афганистане. В том числе и потому, что когда есть коммуникация, когда есть взаимодействие – это является хоть какой-то гарантией от экспансии «Талибана» в Средней Азии. Поэтому, на мой взгляд, наша власть должна пойти на беспрецедентный шаг – снятие маркера «террористическая организация» с «Талибана». И, может быть, не доходить до уровня полностью официальной дипломатии, но уровень контактов с «Талибаном» нам надо наращивать. В конце концов, это может стать ресурсом внешней политики России, поскольку страны Запада наверняка не могут себе позволить такие контакты, но, тем не менее, в них заинтересованы, и Россия может выступать в качестве посредника. Но вот в то, что «Талибан» может взять под контроль всю территорию Афганистана, мне не верится, как не верится и в то, что эта хроническая война может прекратиться – потому что такого еще никогда не было. Но поскольку совершенно очевидно, что эта политическая сила контролирует большую часть страны, включая столицу, и на данный момент является Афганистаном как таковым, надо избавиться от комплексов и максимизировать с ними контакты.
– Во-первых, Панджшерское ущелье – место сбора таджикской этнической группировки во главе с младшим Масудом, человеком с блестящим английским образованием, который сейчас ведет переговоры между «Талибаном» и таджиками. Раньше эта группировка входила в Северный альянс и находилась в очень сложных отношениях с «Талибаном». Сейчас, насколько я знаю, младший Масуд требует какого-то поста в правительстве «Талибана», которое сейчас формируется – чтобы были представлены интересы их группы. Если они достигнут согласия в этих переговорах – то почему бы и нет? А вот военными методами справиться с группировками в Панджшерском ущелье проблематично – это очень сложная площадка для ведения боевых действий, наш, советский контингент с этим сталкивался. Они там знают каждую тропу и их очень сложно окончательно победить, можно достичь какой-то одной победы, а через месяц будут те же самые проблемы. Так что решить этот вопрос можно только путем какого-то взаимодействия. Но, как говорят эксперты, современный «Талибан», который сейчас пришел к власти, менее радикальный, в том числе это проявляется в том, что они согласны учитывать интересы других этнических групп, которые раньше не рассматривались. Поэтому сейчас идут какие-то переговоры. И я согласен с тем, что сейчас «Талибан» – сила, контролирующая Афганистан и заявляющая о том, что будет определять его дальнейшее развитие. И вопрос отношений с панджшерскими сопротивленцами – это такой момент истины для современного «Талибана» – получится ли у них достичь какого-то соглашения, в чем оно будет выражаться. Что касается экономического взаимодействия – в Афганистане действительно есть много ресурсов, которые разведывали еще наши геологи во время афганской войны. Но здесь встает много проблем – в том числе из-за того, что Афганистан, мягко говоря, нестабильное государство, а чтобы туда инвестировать, нужны какие-то институты, нужны банки, какие-то гарантии – хотя бы того, что вашу геологоразведочную экспедицию просто не расстреляют. Афганистан – специфическое государство, где инвестиции достаточно рискованы. Другая проблема в том, есть ли у России в современных условиях достаточно большие ресурсы для инвестиций, потому что если это долгосрочные проекты, то для них нужны очень мощные ресурсы. Там другая страна вполне подходит для инвестиций – это, конечно, Китай, у которого ресурсов для этого гораздо больше. И в этом смысле на будущее Китай очевиден как мощный игрок в Афганистане. И очевидно, что сейчас какие-то отношения между «Талибаном» и Китаем существуют. Если говорить о будущем Афганистана, то можно выделить несколько стран, которые впереди. Прежде всего ресурсы – это Китай. Кроме того – это Пакистан, поскольку между ним и Афганистаном есть Зона племен, которую свободно переходят пуштуны, и многие говорят, что один из бенефициаров победы «Талибана» – это Пакистан, Исламабад. Еще одна страна – Иран, у которого протяженная граница с Афганистаном, хотя у них сложные взаимоотношения. Если говорить о России, то тут я соглашусь со многими экспертами – у нас есть «афганский синдром», выражающийся в боязни какого-либо военного присутствия России в Афганистане. Мы все помним афганскую войну, «груз-200» из Афганистана, как мы туда заходили, как выходили. Поэтому очень настороженное отношение к возможности военной интервенции у россиян сохраняется, и президент Владимир Путин сказал, что ни в коем случае такой вариант нельзя рассматривать. Так что сейчас у России одна из главных задач – чтобы все, что происходит на уровне Афганистана, не перехлестнуло через границу в Центральную Азию, то есть к нашим союзникам – в Таджикистан, Узбекистан, Казахстан. Важно, чтобы такой радикальный исламизм не перешел через границу. Это для России приоритетнее, чем инвестиции. Во-вторых, надо учитывать, что сейчас ходят слухи о секретных переговорах между «Талибаном», ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация), «Аль-Каидой» (запрещенная в России террористическая организация) о создании каких-то баз и предоставлении «Талибаном» этим радикальным исламистам карт-бланша, при условии, что они не будут вмешиваться во внутренние дела Афганистана, а будут использовать его как некий коридор. И третья задача для России – это наркотики. Потому что Афганистан – одна из мощных площадок, откуда шли опиаты, хотя «Талибан» в разные периоды с этим боролся. Что касается инвестиций, то об этом можно рассуждать, но до этого еще очень далеко. В то же время можно отметить, что многие эксперты говорят о достаточно успешной политике России в Сирии. Там Россия во многом своих целей достигла. Причем там Россия работала не одна, а в некой коалиции с Турцией и Ираном, хотя у них и достаточно сложные отношения. Так что сирийский опыт может быть как-то применен на афганскую почву – но с учетом разнообразных факторов, поскольку там очень сложно прогнозировать ситуацию.
Другие отзывы из Иркутска на мировые и российские новости:
Тэги: |
